Наивное искусство (naive art) — одно из направлений примитивизма, которое характеризуется наивной простотой техники, анти-академическим подходом к живописи, свежестью взгляда и оригинальностью манеры исполнения рисунков. Непризнаваемый и поначалу преследуемый за «варварское» отношение к каноноам живописи, арт-наив в итоге выжил и занял достойное место в истории мировой культуры. В творчестве художников, работающих в этом жанре, не редко присутствуют бытовые сцены, связанные с едой, что, естественно, не могло не заинтересовать наш тематический сайт.
Следует сказать, что корни жанра «naive art» уходят далеко в глубину веков. Первыми образцами наивного изобразительного искусства можно считать наскальные рисунки, найденные в пещерах Южной Африки. (Уверены, что рисунки древнего охотника скорее воспринимались окружающими в качестве меню, а не живописи 🙂 ).
Гораздо позже греки, обнаружив к северу от Черного моря скифские статуи «каменных баб», тоже сочли их примитивным «варварством» из-за нарушения пропорций тела, которые в древнегреческой культуре характеризовали гармонию и красоту. Вспомните хотя бы «золотое сечение» Поликлета.
Тем не менее, «правильность» классического искусства постоянно продолжала подвергаться партизанским нападкам народного творчества. И вот, после свержения господства Рима в большинстве стран Европы, изобразительное искусство, сделав галс, сменило курс от совершенства в сторону поиска выразительности. В роли средства для достижения этой цели весьма подходила оригинальность и самобытность бывшего изгоя и аутсайдера, которым считалось наивное искусство.
При этом нельзя игнорировать тот факт, что выдающиеся художники «арт-наива» никогда бы не получили мирового признания, если бы их идеями и стилем не заинтересовались европейские художники, вроде Пабло Пикассо, Анри Матисса, Жоана Миро, Макса Эрнста и других. Это они поддержали «восстание против романтики классицизма».
В поисках «пятого элемента» изоискусства, они, вроде средневековых алхимиков, пробовали иррационально оперировать чудом и загадкой, смешивая на своих картинах авангардизм и дикую природную первозданность, которая произростала из недр затерянного «примитивного» мира Африки, а так же Центральной и Южной Америки.
Общеизвестно, что Пабло Пикассо подробно исследовал африканский стиль «примитивного искусства», изучал подлинные маски и скульптуры, привезенные оттуда, чтобы постичь творческое подсознательное начало «черного континента» и воплотить его в своих работах. Что во многом и определило его фирменный асимметричный стиль. Даже на шутливых фотографиях с булочками вместо пальцев, он использует приемы диспропорции.
Портрет этого испанского новатора-живописца был своеобразно выполнен колумбийским художником Фернандо Ботеро, которого в программе ВВС 2007 года самого окрестили «Пикассо Южной Америки«.
Бывший иллюстратор Фернандо Ботеро Ангуло (1932 г.р.) стал известен после того, как выиграл первый приз на «Выставке колумбийских художников» в 1959 году. Это отворило ему двери в Европу, где и началась крутая карьера этого самобытного художника и скульптора, творчество которого впоследствии повлияло на многих апологетов наивного искусства. Чтобы увидеть это, можно сравнить его картины с работами некоторых современных коллег по арт-наиву. Чтобы не отвлекаться от «продуктовой» тематики, возьмем одну из излюбленных тем Ботеро – пикники.
(если кто-то считает дам, изображенных Ботеро слишком пышными, значит вы просто не читали статью «Полнота жизни Берилл Кук» 🙂 )
Один из старейших художников-примитивистов, лидер хорватского наивного искусства — Иван Генералич (1914- 1992). Отсутствие профессиональной выучки, крестьянское происхождение и сельская тематика картин, не помешали ему с 1953 года получить признание во всей Европе. Крестьянская жизнь предстает в его работах как бы увиденной изнутри, что придает им удивительную экспрессию, свежесть и непосредственность.
Картину, где под Эйфелевой башней хорватский дедушка пасет коров, можно счесть скрытной усмешкой в адрес парижского бомонда, стоит только глянут на фото автора: скромная закуска из колбаски, хлеба и лука, разложенных на табуретке; кошелка на дощатом полу, одет в потертую дубленку… Генералич по жизни непритязателен и мудр. Французский романист Марсель Арлэн писал про него:» Он рожден землей. Он обладает мудростью и очарованием. Ему не нужны учителя.»
Многие художники современного «наивного искусства», кажется, не избежали очарования произведений предшественников. Но, при этом, в непосредственность художественного выражения, присущую арт-наиву, они привносят неведомые западным европейцам элементы «соцкульта». Как пример, приведем несколько декоративных жанровых сценок белорусской художницы Елены Наркевич, много лет назад эмигрировавшей в Испанию. Ее картины — ироническая реконструкция идеализированного мира, приснопамятного общего прошлого, хорошо знакомого всем жителям бывшего СНГ. Они переполнены ностальгическими флюидами исчезающей эпохи соцреализма с запахами кухни, где готовят оливье и суетятся хозяйки в ожидании гостей, где дачи заменяют загородные дома, а пикники называются вылазками на природу.
И хотя в работах Елены Наркевич присутствует большинство формальных признаков жанра «наивного artа», вроде искажений в геометрических аспектах, нерафинированность цвета на композиционных планах, утрированные пропорции фигур и прочие маркеры арт-наива, но эксперты относят подобные произведения к псевдо-наивному искусству или «искусственно наивному», — когда художник работает в подражательной манере. (Еще одну черту наивного искусства — нарочитую «детскость» изображения – довела до коммерческого совершенства художница Евгения Гапчинская).
В схожей с манерой Елены Наркевич пишет свои картины художница родом из Донецка — Анжела Джерих. О ее творчестве мы уже рассказывали в статье «Украинская с перцем или back in USSR».
Внутренний мир рисунков Анжелы Джерих иногда сравнивают с магией изображения персонажей в фильмах Феллини. Художнице удаются иронические и, в тоже время очень любовные, «иллюстрации ушедшей эпохи» соцреализма. В дополнение к этому, Анжела обладает элегантной фантазией и может по-пушкински фиксировать «прекрасные мгновенья» жизни.
О ее коллеге по «арт-наивному цеху», московском художнике Владимире Любарове, мы тоже рассказывали. Серия его работ под названием «Едоки», хоть и радует глаз съестными натюрмортами, но эту «гастрономическую реальность» он не выделяет саму по себе. Она является лишь поводом к тому, чтобы продемонстрировать жизнь своих персонажей, их характеры и чувства. Прочитайте статью «Фантазер из Пермилово». Там же можете ознакомиться с его забавными и душевными картинами. (Или на его персональном сайте www.lubarov.ru).
Если Любаров от цивилизации сбежал в поселок, чтобы там рисовать свои картины и заниматься натуральным хозяйством, то «наивный художник» Валентин Губарев из Нижнего Новгорода переехал в Минск. (Словно для того, чтобы восполнить потерю от эмиграции Елены Наркевич 🙂 ).
Картины Валентина Губарева, о которых можете прочитать в статье на нашем сайте, обладают невероятной притягательной силой и обаянием. На них эмоционально и позитивно реагируют даже далекие от искусства люди. В его произведениях кроется некое простодушие и ирония, озорство и грусть, глубокая философия и юмор. На его картинах — множество действующих лиц, деталей и предметов, как на балконе панельной пятиэтажки, заваленном вещами нескольких поколений жильцов. Но, как точно подмечают ценители его картин: “много всего, но ничего лишнего”. За страсть к мелкой деталировке картин его называют «белорусским Брейгелем». Сравните сами – слева Брейгель в оригинале, а справа одна из сотен схожих картин Губарева. (Кстати, ювелирно используя миниатюры, Брейгель на своей картине изобразил 118 пословиц из скандинавского фольклора).
В целом, возникновение примитивизма было вызвано, с одной стороны, неприятием современной урбанизированной жизни и подъемом массовой культуры, а с другой — вызовом изощренному элитарному искусству. Примитивисты стремились приблизиться к чистоте, эмоциональности и незамутненной ясности народного или детского сознания. Эти веяния коснулись многих художников Европы, Америки и России.
Нельзя не упомянуть о ярком представителе искусства наива и примитивизма на рубеже XIX—XX веков, французском художнике Анри Руссо. Его картины вообще сложно охарактеризовать словами из-за буйства фантазии и несравнимой ни с кем манеры рисунка. Живописью он стал заниматься уже в зрелом возрасте, не имея соответствующего образования. Часто рисовал экзотические джунгли, которых никогда в жизни не видел. Не обращая внимания на многочисленные упреки, что «так может рисовать и ребенок», Руссо шел по тропе своего призвания. В результате его настойчивость оказалась тем архимедовым рычагом, который перевернул мир изобразительного искусства: гений Анри Руссо признали, а новое поколение художников перехватило у него палочку эстафеты.
Черты примитивизма были присущи и творчеству великих французских живописцев, Полю Гогену и Анри Матиссу. Только посмотрите на гогеновских «Таитянок с манго» или на бурную «Радость жизни» Матисса: вылазка на природу в полном разгаре. (Недаром Матисс был фовистом).
В России были свои группы приверженцев стиля наивного искусства. Среди них участники творческих сообществ «Бубновый валет» (П. П. Кончаловский, И. И. Машков), «Ослиный хвост» (М. Ф. Ларионов, Н. С. Гончарова, М. З. Шагал) и другие.
Одним из гениев примитивизма по праву является Нико Пиросмани. Этот художник-самоучка из маленькой грузинской деревни перебивался нищенским доходом, торгуя молоком. Свои картины он часто дарил покупателям или отдавал перекупщикам в надежде выручить немного денег. Веселые застолья, сцены крестьянской жизни, природа — вот темы, которые вдохновляли Пиросмани. Все пикники и празники на его картинах обладают характерными национальными особенностями. Одиночество и растерянность художника-самородка в сутолоке городского мещанства оборачивается на его полотнах философскими раздумьями о месте человека (и вообще живого существа) в мире, а его пиры и застолья говорят о мгновениях радости земного бытия.
Можно и дальше продолжать приводить примеры, но даже из маленького экскурса становиться очевиден мультикультурный феномен наивного искусства. Подтверждением тому могут быть сотни музеев и галерей, где хранятся картины «наивных художников». Или суммы продаж произведений naive artа, исчисляемые в сотнях миллионов долларов.
Жанр примитивизма оказался живучим и адаптируемым, как все простейшие в природе. Развивалось наивное искусство не благодаря академическим «искусственным» наукам (художники арт-наива зачастую не имели образования), а скорее вопреки, ведь средой зарождения и обитания наивного искусства являются глубоко природные, малодоступные ученым и критикам явления, где царит всемогущий гений Человека.
В случае с произведениями жанра naive art, мы полностью солидарны с выражением Луи Арагона: «Наивно считать эти картины наивными.»