Творчество итальянского художника Джузеппе Арчимбольдо, жившего в 16-ом столетии, на протяжении веков оставалось причиной культурологических споров. Интерес к нему то падал, то возрождался, но по мнению искусствоведа Джонатана Джонса «Арчимбольдо, признанный гением еще в эпоху Возрождения, наиболее популярным стал в наше время».
Исторические обстоятельства сложились так, что миланский художник Джузеппе Арчимбольдо в 1562 году был вынужден переехать из Италии в Прагу. Там он прослужил при императорском дворе более 25 лет.
Сейчас Арчимбольдо назвали бы не придворным художником, а скорее универсальным арт-директором. Он занимался созданием костюмов для придворных праздников и торжеств, их оформлением и постановкой, разрабатывал различные сценические механизмы, а так же проектировал фонтаны и создавал витражи. Именно служба у амбициозного Рудольфа II, при котором Прага стала одним из крупнейших культурных центров Европы, стала периодом расцвета художника и плодородной почвой для его уникального искусства — картин в виде коллажей из продуктов питания и бытовых предметов. Не случайно, в 1590 году Арчимбольдо нарисовал портрет Рудольфа II в образе Вертумна — древнеиталийского бога времён года, растительности и преобразований.
Джузеппе Арчимбольдо — величайший маньерист 16-го века
В 17 веке растительные и животные элементы картин Джузеппе Арчимбольдо стали приживаться в жанре «нью-натюрморта», но после смерти художника интерес к его творческому наследию упал почти до забвения. Возможно, по причине недопонимания гротескных намеков и неприятия «шутовства» его аллегорий-визуализаций, в том числе, так называемых «оптических палиндромов Арчимбольдо», когда перевернутое изображение приобретает другое значение.
Неоднозначность его работ долгое время смущала и путала историков-искусствоведов. Многие считали их курьезом. Например, Аби Варбург — основатель Культурологической библиотеки при Гамбургском университете, работавший при жизни над теорией символов, иронизировал по поводу творчества Арчимбольдо:
Хотя молодой Арчимбольдо и освоил технический репертуар мастера-декоратора, но его ранние работы — проекты гобеленов, фресок и витражей для церквей в его родном Милане — в значительной степени считаются ничем не примечательными. «Если бы, Джузеппе Арчимбольдо умер, как и Моцарт, в возрасте тридцати пяти лет, он бы сегодня мало кого интересовал», — отмечал один из его биографов.
По мнению другого въедливого эксперта, «ахиллесовой пятой» Арчимбольдо является якобы то, что идею гротескного дизайна он позаимствовал у керамиста Франческо Урбини, который в 16-ом веке специализировался на изготовлении майолики – керамических изделий из цветной обожженной глины, покрытых непрозрачной глазурью. (в Италии эта техника изготовления появилась в XIV веке и достигла расцвета в XVII).
Наряду с женскими фигурами, мифологическими сценами и сакральными образами, которые использовались в дизайне посуды, сохранилось сатирическое изображение, сделанное Урбини на фаянсовом блюде. 
Композиция представляет собой пародию на устоявшийся тогда жанр майолики в виде именных блюд с надписями и портретными головами девушек. Их обычно заказывали богатые молодые люди в качестве подарка для объектов своей влюбленности.
Ироничная надпись, которую мы видим на лицевой стороне блюда, означает примерно тоже, что современное выражение «думать не головой, а членом». Что собственно визуализирует бюст, собранный из мужских «достоинств». Подобные сексуальные шутки во времена Ренессанса были нормой. Их можно обнаружить и в сочинениях Пьетро Аретино и даже в некоторых художественных идеях Леонардо да Винчи.
В свою очередь, защитники творчества Арчимбльдо приводят свои аргументы. Профессор Принстонского университета Томас ДаКоста Кауфманн, который является автором книги «Арчимбольдо: визуальные шутки, естественная история и натюрморт», утверждает, что вместо «дешевых трюков», о которых говорят оппоненты, он видит сардоническое остроумие работ Арчимбольдо. Он считает, что их причудливость и зрелищность зачастую скрывает от нас подтекст. К примеру, способность художника точно воспроизводить виды животных и растений, увековечивая их для изучения. Арчимбольдо регулярно переписывался с ведущими натуралистами своего времени, поэтому каждая портретная голова, изображенная им, кишит множеством жизней, известных его современникам. Так, картина «Весна» (Spring, 1573) содержит около 80-ти научно идентифицируемых растений, а “Вода” (1566) — из серии «Четыре стихии» — более 60-ти речных и морских видов животных.
Апологеты творчества Джузеппе Арчимбольдо
Натуралисты были не единственными, кого впечатлил уникальный портретист. В начале 20-го века знаменитые художники Пабло Пикассо и Сальвадор Дали вдохновлялись его калейдоскопическими визуализациями, а Музей современного искусства сделал их частью авангардной выставки «Фантастическое искусство, Дада, Сюрреализм». (Вот почему, Арчимбольдо иногда называют «дедушкой сюрреализма»).
Не без влияния Арчимбольдо в 60-х годах зародилось художественное движение «Eat Art» (Искусство поедания), которое сделало пищу центральным объектом внимания своих деструктивных и эпатажных композиций и перформансов.
Большой интерес к его работам со стороны психологов и ученых, занимающихся оптическими иллюзиями, вызвала выставка 1987 года «Эффект Арчимбольдо: трансформации лица с 16 по 20 век» в Палаццо Грасси, Венеция.
Спустя несколько сотен лет, семена художественных образов Джузеппе Арчимбольдо проросли в современной поп-культуре. Они стали китчевыми рекламными брендами некоторых европейских компаний, работающих в Италии. Его уникальные картины фигурируют в фильмах о Гарри Поттере, в комиксах, присутствуют на обложках музыкальных альбомов и произведений литературы. Фантастический фасад парка развлечений «Астерикс» (под Парижем) тоже вдохновлен работами Арчимбольдо.
Стиль Арчимбольдо не раз использовал в своих экспериментах известный английский фотохудожник Карл Уорнер. Под очарование работ Арчимбольдо как-то попал лауреат Каннского кинофестиваля — американский режиссер и художник Филип Хаас (Philip Haas). Пять лет назад он представлял в лондонском музее изобразительных искусств свою оригинальную инсталляцию «Четыре времени года» (The Four Seasons) — четыре объемные крупномасштабные скульптуры из стекловолокна, в точности воспроизводящие одноименную серию картин Арчимбольдо. В интервью Хаас заявил: «Игра с воображением Арчимбольдо и его переосмысление позволили мне сделать Ренессанс современным…».
Картины визуалиста Джузеппе Арчимбольдо, жившего в эпоху Возрождения, сейчас выглядят настолько экстравагантно, и так соответствуют пестрому современному миру моды, что они вдохновили модельера из Нидерландов на создание автопортретов-оммажей с головными уборами из овощей и огородной зелени. А творческий тандем — бруклинского портретного фотографа Эмили Драйден (Emily Dryden) и стилиста Захид Пьетри (Zahyd Pietri) – маньерист 16 века сподвиг на создание серии скульптурных портретов «а-ля Арчимбольдо», под названием «Свежие лица» (Fresh Faces).
